Солнечные дни - Страница 37

Без сомнения, она любит Ола. Бесспорно, она желает его. Очевидно, что и Ол что-то такое чувствует к ней, это стало ясно после той ночи…

Но достаточно ли всего этого, чтобы они смогли провести вечер вместе, ни разу не поругавшись?

12

К семи тридцати Макси достигла такой степени нервного напряжения, что ей было впору в обморок падать. Уже который час она кляла себя. О чем она думала, принимая это неуместное приглашение?

Ее внутренний голос тут же начал нашептывать ей, что она просто оказалась не в состоянии устоять против такого искушения.

Но, впрочем, у нее не было времени раздумывать… Она и не раздумывала, она просто металась от шкафа к телефону. Макси десятки раз подходила к телефону, намереваясь позвонить Олу и отменить встречу… И сто раз перетрясла свой гардероб, пытаясь найти что-то подходящее для данного случая — не слишком шикарное, чтобы Ол не решил, что она хочет произвести на него особое впечатление, но в то же время подчеркивающее все достоинства ее внешности.

Макси перемерила множество платьев, но ни одно из них не подошло. В одном она выглядела слишком толстой, другое лишь подчеркивало ее бледность, а третье висело на ней как мешок. Короче, ее нервы совсем расшалились, она чуть не плакала от досады. В довершение всего она пролила лак для ногтей на почти подходящее, наименее ужасное платье, в результате чего оно было совершенно испорчено.

Пришлось остановить свой выбор на простом черном платье, которое она мерила одним из первых. Оно тоже не вполне отвечало требованиям Макси, но времени оставалось совсем мало, так что пришлось пойти на компромисс.

Лицо Макси пылало, и никакая косметика не могла скрыть ее лихорадочного румянца и темных кругов под глазами. Помада, которой она пользовалась каждый день, сегодня казалась слишком яркой, а волосы, которые она только что вымыла и высушила, наотрез отказывались укладываться в прическу.

Но менять что-либо уже было некогда, потому что Ол сейчас как раз поднимался в лифте, позвонив предварительно от портье.

— Ты прекрасно выглядишь, — заявил он, еще стоя в дверях и распространяя вокруг себя знакомый запах дорогого одеколона.

Сам он был просто неотразим в темном смокинге и белоснежной рубашке. Его волосы были еще немного влажными после душа…

Макси нервно рассмеялась, чем привела его в полную растерянность.

— Я сказал что-то не то? — недоумевая, спросил Ол.

— У меня сегодня просто ужасный день, — откровенно посетовала Макси, беря его за руку и заводя в квартиру. — Все валится из рук, волосы не лежат, лак для ногтей не сохнет. Хорошо вам, мужчинам! Принял душ, надел костюм — и порядок!

— Ты так думаешь? — криво усмехнулся Ол.

— Может, хочешь выпить чего-нибудь? — спросила Макси, не зная, о чем говорить.

На столе стояла бутылка вина, которую она открыла немного раньше, надеясь, что некоторое количество алкоголя может успокоить ее расшалившиеся нервы. Но ей и это не помогло. Когда она наливала вино в бокалы, ее руки немилосердно дрожали.

— Спасибо! — Ол так обрадовался предложенному бокалу, будто она даровала ему спасение, и расстегнул смокинг, прежде чем сесть в одно из кресел.

— Если тебе станет легче от этого, я могу сказать, что, собираясь на нашу встречу, я порезался, когда брился, перемерил три рубашки, обнаружил, что вечерний костюм мне немного жмет в плечах, а затем заляпал его пеной для бритья, которую почему-то решил использовать вместо одеколона. Пришлось переодеваться в последнюю минуту.

Макси в изумлении слушала его. Неужели он нервничает так же, как и она? Но нет, этого просто не может быть! Она еще ни разу не видела, чтобы Ол волновался. Ей всегда казалось, что у него железные канаты вместо нервов.

— Ни за что не поверю! Ты говоришь это специально, чтобы меня успокоить.

— Ты так думаешь? Тогда добавлю еще, что сначала я надел один черный и один коричневый носок, обнаружив ошибку только тогда, когда стал обуваться, — признался Ол, отхлебывая вино из фужера.

Может, он и впрямь не так спокоен, как обычно? Но не могла же мысль об их совместном обеде привести его в такое состояние? Наверняка есть еще какая-нибудь причина, заставляющая его нервничать.

— Неужели разговор с бабушкой был таким напряженным? Как она отреагировала на твое саморазоблачение? — спросила Макси, усаживаясь в кресло напротив него.

— Давай поговорим об этом позже, хорошо? — предложил Ол.

— Хорошо, — недоуменно пожала плечами Макси, чуть не поперхнувшись вином.

— Я заказал столик в «Ля Грота».

В этом ресторане они праздновали первую годовщину своей свадьбы вместе с бабушкой и дедушкой. И вообще часто отмечали там различные семейные даты.

— Может, пойдем уже? — предложила Макси, чувствуя неловкость от того, что никак не может найти темы для разговора.

— Нам некуда спешить, — заверил ее Ол. — Антонио был так рад, что мы вспомнили об его ресторанчике, что оставил нам наш любимый столик.

— Но ты ведь наверняка заходил туда ни один раз за эти два года? — удивленно спросила Макси.

— Да нет. Он так крепко связан в моих воспоминаниях с тобой, что я чувствовал бы себя неловко, если бы привел туда кого-то еще. К тому же… — начал было Ол, но затем почему-то замолчал.

— Ты хотел еще что-то сказать, — напомнила ему Макси, когда он погрузился в задумчивое молчание, делая обстановку в квартире еще более нервозной.

— У нас еще будет время поговорить и об этом.

Вот как? Оказывается, им предстоит обсудить многое сегодня вечером. Ну и прекрасно. Значит, у них будет достаточно тем для разговоров, и им не придется молча смотреть друг на друга, не зная, о чем бы побеседовать.